Фред Перри: Изгой Уимблдонских Снобов и Ветеран ВВС США

Сэр Энди Маррей вскоре станет лишь вторым человеком, удостоенным статуи на территории Всеанглийского клуба.

И после того, как он положил конец 77-летнему ожиданию британского чемпиона Уимблдона в мужском одиночном разряде, мало кто станет спорить с тем, что Маррей заслуживает бронзовое изваяние, которое будет торжественно открыто на Чемпионате 2027 года.

Тем не менее, даже вдохновляющая жизнь и карьера Маррея, включающая три титула на турнирах Большого шлема, два олимпийских золота и Кубок Дэвиса, меркнут в сравнении с единственным предыдущим игроком, удостоенным этой чести, — Фредом Перри.

Будучи первым теннисистом, собравшим карьерный Большой шлем, трехкратным чемпионом Уимблдона, обладателем восьми титулов Большого шлема и четырех Кубков Дэвиса, можно было бы предположить, что Перри был почитаем и награжден теннисными властями и британским истеблишментом на пике своей карьеры в 1930-х годах.

Особенно учитывая, что он также был чемпионом мира по настольному теннису, помимо того, что являлся бесспорным королем травяных кортов.

Однако реальность оказалась совершенно иной.

Перри был человеком рабочего класса из Стокпорта, сыном депутата-лейбориста. Он также был модником, дамским угодником, сердцеедом, бунтарем и, в конечном итоге, изгнанником.

Он встречался с голливудскими дивами, включая Марлен Дитрих и Джин Харлоу, был женат четыре раза, а после эмиграции и получения американского гражданства служил в ВВС США во время Второй мировой войны.

В эпоху сильного классового снобизма и строгого любительства в теннисе, элитарные снобы в правлении Уимблдона решили, что Перри — парень не того круга.

Когда он перешел в профессионалы в 1937 году, Перри был лишен членства во Всеанглийском клубе, отправился в длительные мировые турне и обосновался в Штатах, где чувствовал себя гораздо более принятым, чем в чопорной предвоенной Британии.

Первая из двух побед Маррея на Уимблдоне в 2013 году положила конец ожиданию британского чемпиона в мужском одиночном разряде, которое длилось с момента хет-трика Перри в 1934-1936 годах.

И хотя шотландец был в некоторой степени аутсайдером и антисистемным деятелем, особенно в начале своей карьеры, он выступал в гораздо более просвещенные времена, чем Перри, ставший жертвой откровенной дискриминации со стороны властей.

Помимо рабочего северного происхождения, Перри вызывал недовольство еще и потому, что был слишком соревновательным, порой даже выражая несогласие с судьями, что было неслыханно в 30-х.

Он был чрезвычайно быстр на корте и, в отличие от многих соперников, находился в превосходной физической форме, часто тренируясь с доминирующей командой «Арсенал» 1930-х годов, чтобы развить свою скорость.

Но после убедительной победы над австралийцем Джеком Кроуфордом, которая принесла ему первый титул на Уимблдоне, отпразднованной сальто на центральном корте и прыжком через сетку, Перри столкнулся с одним из самых запоминающихся проявлений снобизма со стороны Всеанглийского клуба.

Принимая ванну после матча, Перри, по его словам, услышал, как член комитета из высшего общества Брейм Хильярд сказал проигравшему Кроуфорду: «Сегодня был день, когда победил не лучший игрок».

Затем Хильярд вместо того, чтобы лично вручить чемпиону Уимблдонский галстук — символ членства во Всеанглийском клубе, просто небрежно бросил его на сиденье.

Позднее Перри писал в своей автобиографии: «Думаю, я никогда в жизни так не злился. Вместо Фреда Дж. Перри, чемпиона, я почувствовал себя Фредом Дж. Маггсом, шимпанзе».

«Некоторые элементы Всеанглийского клуба и Ассоциации лаун-тенниса смотрели на меня как на вспыльчивого, прямолинейного бунтаря, который не совсем соответствовал их представлению о том, кто должен выигрывать Уимблдон, даже если он англичанин».

И Перри, конечно, был не единственным великим британским спортсменом своей эпохи, ставшим жертвой снобистских настроений.

Гарольд Ларвуд, великий английский скоростной боулер и герой триумфа «Бодилайн» над австралийцами под руководством Дона Брэдмана в 1932-33 годах, стал козлом отпущения за дипломатический кризис, вызванный безжалостной тактикой его капитана из высшего общества Дугласа Джардина.

Ларвуд, бывший шахтер из Ноттингемшира, больше никогда не играл за Англию и в итоге эмигрировал, как ни странно, в Австралию.

Перри, вдохновивший сборную Великобритании на четыре подряд победы в Кубке Дэвиса, был гораздо популярнее у публики, чем у теннисного начальства, и не в последнюю очередь у женщин, которым нравилось его чувство стиля, включая его склонность к сшитым на заказ белым фланелевым брюкам и блейзерам на корте.

Конечно, позже он заработал миллионы на своей модной линии «Fred Perry» с логотипом в виде лаврового венка, которая процветает и по сей день.

Что касается дам, Перри был женат четырежды — на голливудской актрисе Хелен Винсон и модели Сандре Брео — прежде чем остепениться с Барбарой Риз, с которой у них родилось двое детей, и их брак продлился 40 лет до смерти Перри в 1995 году в возрасте 85 лет.

В последние 25 лет своей жизни он был наконец принят обратно в Уимблдоне, комментируя матчи для BBC до того, как в 1982 году была открыта его статуя, что вызвало у Перри огромную гордость.

«Я никогда не думал, что доживу до того дня, когда на ухоженной территории Уимблдона будет установлена статуя сыну депутата-лейбориста», — писал он в мемуарах.

«Некоторые бывшие члены Всеанглийского клуба и LTA переворачиваются в гробах при мысли о такой дани уважения человеку, которого они считали бунтарем не из их теннисного круга».

Маррей, который в начале своей карьеры на Уимблдоне часто чувствовал, что его шотландское происхождение работает против него, на самом деле даже не представлял и половины того, что пришлось пережить Перри.